Кораль. Чукотская быль - Валерий Худяков

Кораль

Чукотская быль

Валерий Николаевич Худяков

Дизайнер обложки Анна Сергеевна Кутепова

© Валерий Николаевич Худяков, 2017

© Анна Сергеевна Кутепова, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4483-9263-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Семидесятые годы двадцатого столетия. До интернета и сотовых телефонов человечество к тому времени еще не «доросло». Средствами связи были почта, телеграф, проводной и радиотелефон. Читалось много книг. Еженедельное посещение книжного магазина было делом почти обязательным. За подписками на собрания сочинений известных авторов в магазинах создавались списки очередников, в которых по определенным дням необходимо было отмечаться. Это было время, когда за буханку хлеба платили пятнадцать копеек, килограмм мяса стоил два рубля, а за двести рублей можно было купить довольно приличный мужской костюм. Зарплата рядового инженера на заводе или младшего научного сотрудника института в Москве составляла сто двадцать – сто сорок рублей в месяц. Чтобы накопить средства, например, на приобретение автомобиля, или кооперативной квартиры, многие люди простого сословия уезжали от родных мест осваивать Крайний Север страны, где Государством было гарантировано специальное обеспечение, значительно солиднее «материкового».

Были среди этих людей и такие покорители Севера, для которых районные коэффициенты и другие северные надбавки являлось делом второстепенным. Их основной интерес сводился к открытию и изучению новых месторождений полезных ископаемых, к знакомству с жизнью коренного Народа Севера, к изучению животного мира и климатических особенностей этих территорий, и т. п. Были и те, кто приехали работать на Север просто испытать себя, узнать, «почем фунт лиха». Это были романтики. О таких людях говорили, что ехали они на Север «за туманом».

И те, и другие покорители приезжали в северные края на временное проживание, то есть были самыми настоящими временщиками. Приехали, поработали, и домой, на материк с пухлыми сберкнижками в чемоданах, с новыми знаниями и материалом для диссертаций в рюкзаках, с гордостью за выполненное дело в суровых условиях Севера. Каждое последующее поколение временщиков наивно полагало, что осваивает Север почти «с чистого листа», и, как правило, неохотно ссылалось на дела предшественников.

Стране необходимы ресурсы полезных ископаемых. Для освоения месторождений временщики строили свои поселки и по-своему обживали не всегда пригодные для их проживания территории. Они создали на Северных территориях свою инфраструктуру и стали «хозяевами» этой Земли. Местное коренное население Крайнего Севера было зачислено в разряд «малых народов». По отношению к «малому народу» временщики разработали свои стандарты, и на полном серьезе возложили на себя функции «опекунов». «Подопечные» были объединены в совхозы, в основном, оленеводческие, со всеми прилагаемыми планами, обязательствами и партийной дисциплиной.

Приезжие люди, поработав определенное время на Северах и заработав желаемые дивиденды, уезжали в родные края. На смену им приезжали другие, а подопечный «малый народ» оставался жить на своей Родной Земле, в своей колыбели.

Поселки

Решение об отъезде из Москвы на Чукотку младшему научному сотруднику Московского геологоразведочного института Сергею Славину пришлось принимать, когда находился он во Владивостоке, в качестве участника в научно-практической конференции по методологии изучения геологии угольных месторождений Дальнего Востока, которая проводилась ежегодно, и всегда во второй декаде сентября. В Приморье в это время обычно устанавливается теплая солнечная погода, самая настоящая «Золотая осень», как будто срисованная с обложки букваря, – чистое лазурное небо, необычайно яркое, ласковое солнце, разноцветье хоровода поросших хвойно-лиственным лесом сопок, окруживших Владивосток и нарядившихся как на праздник.

Работая на кафедре горючих ископаемых геологического института в Москве и занимаясь геологическими особенностями месторождений Донецкого угольного бассейна, Сергею всегда мечталось поработать на Дальнем Востоке. Он и раньше бывал в тех краях, будучи еще студентом геологоразведочного института. Проходил практику в геологических партиях, осуществляющих крупномасштабную геологическую съемку территории острова Сахалин и Хабаровского края. Но это была только сезонная полевая работа, примерно с конца мая – по середину сентября. Сергею же хотелось именно пожить в тех местах и поработать в таких сложных условиях, в каких постоянно живут и трудятся геологи и горняки дальневосточных регионов, поработать с «живым» первичным геологическим материалом, добытым им самим в процессе разведки месторождений.

И вот – приглашение от коллег-дальневосточников, участников конференции, на работу в недавно организованную Чукотскую геологоразведочную партию, в качестве инженера-геолога. В перерыве между заседаниями с этим предложением к Сергею подошел главный геолог партии Лагутин Владимир Николаевич. Они были знакомы еще с первой конференции, и с некоторых пор в неофициальной обстановке обращались друг к другу только по имени.

– Приезжай, Сергей, не пожалеешь. Новые месторождения, новый материал, да и работа соответствует тематике вашей кафедры.

Договорились, что Сергей уладит все дела в Москве, и о готовности сообщит, тогда ему будет направлен официальный вызов. Дело в том, что Чукотка являлась приграничным регионом, и без официального вызова въезд на территорию округа был запрещен.

В Москве Славину предстояло провести нелегкие переговоры на работе с заведующим кафедрой и, конечно же, с женой Леной.

Сергей и раньше просился у шефа на один из восточных бассейнов, надоело, как он говорил своим коллегам, ковыряться во вдоль и поперек изученных недрах Донбасса, – там свои институты, свои научные кадры. Коллеги Сергея по кафедре, занимающиеся изучением других угольных бассейнов и месторождений, регулярно публиковали статьи в научных журналах, некоторые из его ровесников к тому времени уже подготовили диссертационные работы. Сергей же был поставлен в такие условия, когда из материала, собираемого его группой на полевых работах, он не мог выжать почти ничего нового. Не рождалось никаких новых идей. Донбасс для него перестал быть интересным.

Но шеф из Донбасса «уходить» не хотел, – он сам «вырос» в Донбассе от рядового шахтера, через рабфак, до известного ученого, профессора, заслуженного деятеля науки. Теперь там, в Донбассе, его ученики. Тем не менее, разговор на кафедре, неожиданно для Сергея, получился благоприятным. Шеф всегда с глубоким уважением относился к специалистам непосредственно на месторождениях, которые, по его выражению, «дружат» с наукой. Вероятно именно поэтому после недельного размышления зав. кафедрой все-таки «благословил» переход Славина на работу в производственную организацию, с уговором не забывать научного направления и всячески внедрять научные разработки кафедры на этапах геологоразведочных работ.

Неожиданно сложным оказалось объяснение Сергея в семье. Он думал, что запросто уговорит жену ехать всем вместе на Север, но Елена не захотела об этом и слушать, заявила, что никуда не собирается, и что Сергей может лететь один куда угодно. Все равно он по семь-восемь месяцев в году находится на «своих полевых работах», а дома его нет. Жена Сергея Лена не была романтиком, она просто была верной женой законченного романтика. По профессии она была экономистом и работала в статистическом управлении союзного министерства цветной металлургии. Друзья на работе Сергея не могли понять, что могло сблизить этих разных, на их взгляд, людей. Но разных только на первый поверхностный взгляд. На самом же деле Лена с Сергеем, при видимой разнице характеров, по отношению к главным жизненным принципам были «заклятыми» единомышленниками. Они умели разглядеть главное в ворохе жизненных проблем, и старались не размениваться на пустяковые. Как в известной песне: «…умели руду дорогую отличать от пород пустой». Лена с уважением относилась к профессии Сергея и не видела трагедии в том, что ее муж по семь-восемь месяцев в году проводит на полевых работах, и только зимой целиком и полностью посвящает себя любимой семье. Она привыкла к такому ритму жизни.

Две недели Сергею ежедневно пришлось убеждать Лену, что это всего года на три, что приличная зарплата с двойным коэффициентом, и что школа там средняя для Маши есть. Все бесполезно. Наконец, когда Славин в очередной раз затеял разговор об отъезде, Лена все-таки согласилась прилететь вместе с Машей к Сергею, но только когда Маша закончит текущий учебный год, их дочь этой осенью поступила в первый класс, и с условием, если ей самой будет гарантирована достойная работа. И Сергей телеграфировал Лагутину о своем согласии и готовности выезжать.